Мы продолжаем наш рассказ о песнях, написанных в годы войны.
В числе первых исполнителей лучших военных песен и наши тогдашние оперные корифеи П. Обухова, М. Рейзец, О. Лемешев, и популярные артисты эстрады Л. Утесов, К. Шульженко, и широко известные певцы, выступавшие у микрофонов Всесоюзного радио (В. Бунчиков, Г. Вино-градов. Г. Абрамов, В. Нечаев и другие). Их уже нет, но нам, наверное, будет интересно услышать голоса тех, кто 75 лет назад содействовал своим искусством великому делу Победы.
К песенному жанру тогда обращались и виднейшие наши композиторы симфонисты С. Прокофьев, Д. Шостакович, А. Хачатурян, Д. Кабалевский. Значительным успехом пользовались песни Дмитрия Шостаковича, в частности, его «Песня о фонарике» (слова М. Светлова), написанная для одного из военных ансамблей.
Песня о фонарике. Музыка Дмитрия Шостакович, слова Михаила Светлова. 1943
В самом начале войны для обслуживания воинских подразделений создавались различные творческие коллективы. Среди них был и Ансамбль песни и пляски НКВД. Постановками были заняты Сергей Юткевич и Рубен Симонов, были привлечены к работе хормейстер А. Свешников, балетмейстеры Асаф Месерер и Касьян Голейзовский, композитор и дирижёр Зиновий Дунаевский. Среди музыкантов был скрипач Юрий Силантьев, впоследствии ставший одним из выдающихся советских дирижёров.
В 1943 году ансамбль подготовил большую программу «Отчизна», это были театрализованные представления со сквозным сюжетом, который объединял все номера. Наряду с чисто военной тематикой, встречались и, так сказать, лирические отступления. В одной из сцен программы шла речь о ночном дежурстве на крыше дома во время бомбёжки. В те далекие и тревожные военные ночи карманный фонарик был действительно верным другом и бессменным часовым, служил верой и правдой тысячам людей, всем, кому довелось пробираться ощупью затемненными улицами городов и сел, дежурить на крышах домов во время воздушных тревог. И в этом отношении он стал своеобразным символом времени. Вот его и было решено воспеть в песне. Написать её текст поручили Михаилу Светлову.
С 1941 до 1945 года Михаил Светлов - военный корреспондент газеты «Красная Звезда» сначала на Ленинградском фронте, затем работал в газетах Первой ударной армии Северо-Западного фронта «На разгром врага», «Героический штурм».
А музыку Сергей Юткевич неожиданно предложил написать Дмитрию Шостаковичу, автору прогремевшей тогда на весь мир «Седьмой симфонии».
Казалось бы, симфония и песня - жанры несовместимые, но Шостакович охотно принял это задание. «Я ещё до войны в Ленинграде познакомился с Михаилом Аркадьевичем Светловым. В кругу друзей он читал свою пьесу в стихах «Двадцать лет спустя». На меня произвели большое впечатление и сама пьеса, и то, как Светлов читал её. И когда Сергей Юткевич предложил мне сочинить музыку на стихи Светлова, я с радостью принял это предложение. Написав песню, я проиграл её поэту, получил его одобрение и только после этого передал в коллектив. Песня нами была решена в лирическом, несколько шуточном плане».
Вот, к примеру, как была поставлена «Песня о фонарике». Гас свет, и зрительный зал погружался в темноту. После небольшой паузы на сцене загорался одиноко мерцающий огонек карманного фонарика, за ним другой, третий, четвертый... их узкие лучи перекрещивались и как бы затевали веселую игру, высвечивали попеременно лица исполнителей, переплетаясь в причудливые узоры. А затем как бы издалека начинала звучать песня в проникновенном исполнении Ивана Шмелева.
Песня заканчивалась, и на последнем ее аккорде вспыхивал свет в зрительном зале.
«Песня о фонарике» нашла путь к сердцам зрителей. Песню эту полюбили и запомнили не только в Москве, в особенности после того, как ее спел по радио и записал на пластинку другой замечательный певец — Владимир Бунчиков. «Образцом удивительной свежести и благородной простоты» назвал «Песню о фонарике» Исаак Дунаевский.
- Песня о фонарике. Музыка Дмитрия Шостакович, слова Михаила Светлова. 1943.
В солдатской самодеятельности, в армейских ансамблях часто звучали песни Анатолия Новикова (род. 1896 г.).
Этому композитору, издавна близко связанному с воинский средой, отлично удавались солдатские песни игрового, доб¬родушно-юмористического склада («Вася-Василек» на стихи С. Алымова), а также песни лирические, проникнутые иск¬ренней печалью об ушедших друзьях («Дороги» на стихи Л. Ошанина).
Вася-Василёк. Музыка Анатолия Новикова, слова Сергея Алымова.
Главным оружием артистов фронтовых бригад в годы войны было их искусство. Они выступали перед частями, уходившими в бой или выведенными на отдых и пополнение, в госпиталях, перед населением городов и деревень прифронтовой полосы, на огневых позициях артиллеристов. Выступали и по три, и по пять раз в день: группами, частями, бригадами.
«Бить врага - вопрос другой, с шуткой веселее", потому появлялись сатирические и юмористические песни. И профессионалы их писали, и появлялись народные варианты на известные мелодии. Оборонные мотивы в песенном творчестве советских композиторов были широко распространены в предвоенный период. ЦК комсомола в 1940 году объявил конкурс на лучшую молодежную песню. В конкурсе приняло участие большое количество поэтов и композиторов. В их числе были поэт-песенник Сергей Алымов и композитор Анатолий Новиков. Анатолий Новиков - автор более 600 песен на слова советских поэтов, посвященных патриотической, гражданской теме — в том числе «Смуглянка» (1940), «Эх, дороги…» (1946), «Россия» (1946), «Вася-Василёк», «Пять пуль», «Где Орёл раскинул крылья», «Партизанская думка», «Ветер студёный» и другие. В 1939-1943 годах — художественный руководитель Ансамбля песни и пляски ВЦСПС, в 1948-1951 — Ансамбля песни Всесоюзного радио.
С. Алымов - поэт-песенник, один из самых востребованных в 1930-е гг. Он писал преимущественно тексты советских патриотических песен; главным потребителем этих стихов стал Краснознаменный ансамбль песни и пляски Советской Армии под руководством А.В. Александрова. Еще в 1940 г. С. Алымов оказался на Военно-морском флоте в Севастополе, где пробыл до 1942 г. После освобождения Севастополя он участвовал в работе фронтовых бригад.
Творческое сотрудничество двух этих мастеров советской песни началось ещё в 1935 году с создания довольно удачной песни «Пограничная сторожевая». Вновь объединив свои творческие натуры, для конкурса военной песни друзья сочинили две замечательные «оборонные» песни: «Вася-Василёк» и «Самовары-самопалы». «Стихи у Сергея Яковлевича всегда получались как-то весело и непринужденно, – вспоминал Анатолий Григорьевич. – Не случайно музыка к ним так и просилась. И не только моя, многие композиторы охотно с ним работали. Что же касается «Васи-Василька»… Мы заранее договорились, что напишем весёлые солдатские песни. Помню, я сразу же обратился к Алымову, и Сергей Алымов придумал Васю-Василька, которому «письмецо недель пяток почта не приносит». Интересная получилась форма песни - как разговор. Диалог сделал её исполнение удобным для сцены. В этом, наверное, была одна из причин большой её популярности.
Шуточная песня «Вася-Василёк» на конкурсе получила премию. «Вася-Василёк» и «Самовары-самопалы» были записаны на пластинку в начале 1941 года, ещё до начала войны и не раз транслировались по Всесоюзному радио. Однако подлинная, всенародная популярность пришла к этим песням уже после начала войны. Уезжая в эвакуацию, Анатолий Новиков отдал ноты в Краснознамённый ансамбль. Потом оказалось, что песня попала в снятый в 1942 году фильм об ансамбле, которым дирижировал Александр Александров. (В 1939—1943 годах — художественный руководитель Ансамбля песни и пляски ВЦСПС, в 1948—1951 — Ансамбля песни Всесоюзного радио). Песня прижилась в солдатском строю и разлетелась по фронтам. А строчки: «Если даже есть причина, никогда не унывай!» подхватили солдаты.
Благодарность слушателей была велика. Как-то на одном из участков фронта командир части тотчас после выступления ансамбля, где исполнялась любимая бойцами песня «Самовары-самопалы» обратился к артистам с таким обещанием: «Дорогие друзья! Вы только что дали нам замечательный концерт. В ответ на него через несколько минут выступят наши «артисты», которые покажут вам действие «тульских самоваров-самопалов». Раздалась команда: «В честь Краснознамённого ансамбля – огонь!» И на врага обрушился смертоносный «кипяток».
- Вася-Василёк. Музыка Анатолия Новикова, слова Сергея Алымова.
Давай закурим. Композитор М. Табачников. Слова И. Френкеля. 1941.
«Теплый ветер дует, развезло дороги, и на Южном фронте оттепель опять. Тает снег в Ростове, тает в Таганроге. Эти дни когда-нибудь мы будем вспоминать...»
Первые два куплета документальны. Осенью 1941 на Южном фронте рано выпал снег, потом резко потеплело, дороги стали непроходимыми. Именно в это время идут или недавно завершились бои за Ростов, Таганрог, Одессу, Николаев, о них тоже поётся. Только Ростов удастся отбить в ноябре. И то ненадолго.
Песня была написана авторами, по-настоящему знающими, что такое война и жизнь солдата на войне. Стихи поэта Ильи Френкеля привлекли внимание многих композиторов. Известно много мелодических вариантов этой замечательной фронтовой песни. Однако в песенную антологию Великой Отечественной войны вошёл лишь один из них, первый, сочиненный Модестом Табачниковым.
Модест Табачников, а для друзей-фронтовиков «рыжий Моня», в 1936-1940 годах — концертмейстер Одесской филармонии. Знаменитые "Ах, Одесса, жемчужина у моря", "Дядя Ваня", "Разлука", "Цветочница Анюта" "Одессит Мишка" - это его песни. За первые два года войны, находясь непрерывно в районе боевых действий, пройдя и проехав с отступающими войсками по фронтовым дорогам Украины, руководитель армейского ансамбля Южного фронта композитор Табачников создал десятки песен. Соавторами становились военные корреспонденты: поэты Сергей Михалков, Александр Левада, Илья Френкель, сатирик Владимир Поляков.
«Служил я тогда в редакции газеты Южного фронта «Во славу Родины», – вспоминал Френкель. - Какая строчка родилась первой? Вероятно, “будем вспоминать»... Будем вспоминать - значит, будем живы, будет легче на душе, будет фашист разбит... За моей спиной - годы встреч со множеством людей. И часто поводом к общению служило: “Нет ли закурить?». А то и пресловутое приглашение: «Давай закурим». Чиркнет огонёк, выдохнется струйка или колечко дыма, и лёд разбит, завязалась беседа, иногда знакомство, иногда и больше и на дольше». Илья Френкель предложил свое новое стихотворение и спросил, возможно ли положить это на музыку. В запасе у Табчникова всегда было несколько мелодий, и он ответил, что можно попробовать соединить со стихами одну из них. При этом попросил поэта непременно упомянуть родную Одессу... Так появилась строчка: «Снова нас Одесса встретит как хозяев, звезды Черноморья будут нам сиять..»
На следующий день родилась одна из самых популярных фронтовых песен. Впервые она прозвучала в ночь с 31 декабря 1941 года на 1 января 1942 года. Вскоре песня с нотами была опубликована во фронтовой газете «Во славу Родины». А затем с подзаголовком «Песенка Южного фронта» появилась и в «Комсомольской правде». 7 ноября на празднике в честь Дня революции песню исполнил солист из Одессы Аркадий Воронцов-Явник.
К самой знаменитой исполнительнице песни – Клавдии Шульженко - песня «долетает» в 1942 году. Певица решила изменить зачин песни. В песне уже не упоминались ни Южный фронт, ни Ростов, ни Таганрог, о которых шла речь в изначальном её варианте. Эти города были оккупированы фашистскими войсками. 21 февраля 1943 года песня «Давай закурим!» впервые прозвучала в исполнении Клавдии Шульженко в её театрализованной программе «Города-герои» на сцене московского Театра сатиры. Клавдия Шульженко и потом не расставалась с ней ни на одном концерте.
- Давай закурим. Композитор М. Табачников. Слова И. Френкеля. 1941.
«Заветный камень». Музыка Бориса Мокроусова, слова Александра Жарова. 1943.
В 1942 году легендарная 35-я береговая батарея Севастополя встала на пути гитлеровцев. Защитники 35‑й батареи под командованием А. Я. Лещенко дали по врагу последний залп, а затем взорвали свои мощные орудия. Это ей посвящена песня "Заветный камень". Настоящий успех к песне пришёл после того, как песню исполнил Леонид Утёсов. Именно он - на эстраде и по радио - сумел по-настоящему донести её до слушателя». Она была в репертуаре Утёсова одной из самых любимых. Песня, о которой однажды он сказал: «У нас есть Царь-пушка, есть Царь-колокол, и есть у нас Царь-песня — «Заветный камень». …Когда я услышал «Заветный камень», меня эта песня необычайно взволновала. Взволновала потому, что это рассказ о судьбе человека, о мужестве наших моряков, о вере в победу... Это песня не только сегодняшнего дня, она и в будущем будет принадлежать людям. Она будет говорить о той великой победе, которую завоевал наш народ».
Действительно, был такой матрос, который покидая Севастополь, взял с собой кусок гранита от памятника "Погибшим кораблям", поклявшись при возвращении положить его на место.
Летом 1943 года Борис Мокроусов, будучи проездом в Москве, остановился у витрины, где
была вывешена газета «Красный флот» и увидел, как несколько человек с интересом читают какую-то публикацию. Оказалось, это была новелла писателя Леонида Соболева «Севастопольский камень», в которой рассказывалось о безымянном герое-матросе, защитнике Севастополя. Мокроусов был потрясён прочитанным.
«Образ легендарных защитников Севастополя стал преследовать меня денно и нощно. Кто же этот последний защитник-герой? Кто же они, эти моряки, гибнущие в неравной борьбе и несущие в своих тельняшках священный гранит крымской земли?»
Под впечатлением прочитанного он написал мощную, как штормовая волна мелодию песни, показал ее Жарову. В памяти соотечественников Жаров остался в первую очередь как поэт-песенник. Он автор пионерского гимна «Взвейтесь кострами, синие ночи!» (1922), песен военной поры – «Заветный камень», «Грустные ивы», «Ходили мы походами». Александр Жаров на фронте с начала Великой Отечественной войны. В качестве корреспондента журнала «Краснофлотец» участвовал в боевых действиях и, как герой его песни, покинул осажденный немцами город. Но таких было немного…
Александр Жаров рассказывал: «После того, как Мокроусов показал мне музыку, стихи я написал почти мгновенно. Легенда о Севастопольском камне не была легендой в обычном понимании этого слова. Многие матросы, покидая по приказу командования священную землю Севастополя, брали с собой горстку этой земли или кусочек гранита и клялись вернуть их обратно, возвратиться сюда с победой.
Закончив песню, мы показали её в редакции газеты «Красная звезда», где она и была напечатана. А через некоторое время её передали по радио».
В 1948 году за ряд замечательных песен, в числе которых была и песня «Заветный камень», Борис Андреевич Мокроусов был удостоен высокой награды - Сталинской премии.
Сегодня город-герой Севастополь — это прекрасная, белоснежная, буквальная копия уничтоженного города. В песне, исполненной впервые Леонидом Утесовым, матрос погибает, но в финале все равно торжествует жизнь: «И в мирной дали пройдут корабли под солнцем родимой земли».
Севастополь был восстановлен, именно восстановлен строго по чертежам и планам исторического города меньше чем за 10 лет. Но скопировать людей, увы, невозможно. Можно только помнить о них. И поэтому, когда вы услышите песню про последнего матроса, который Севастополь покинул, помните: он был не последним. Там были тысячи людей, обреченных на гибель и плен.
- «Заветный камень». Музыка Бориса Мокроусова, слова Александра Жарова. 1943.
«Ой, туманы мои, растуманы!» Музыка В. Захарова, слова М. Исаковского (1942)
В архиве хора имени Пятницкого бережно хранятся материалы переписки композитора
В.Г. Захарова и поэта М.В. Исаковского военных лет, из которых следует, что 28 января 1942 года Владимир Григорьевич Захаров отправил из Фрунзе, где в то время находился руководимый им коллектив - хор имени Пятницкого - письмо Исаковскому. Михаил Васильевич Исаковский был эвакуирован в Чистополь, где написал знаменитые песни «В прифронтовом лесу», «Ой, туманы мои, растуманы», «Огонек», «Где ж вы, где ж вы, очи карие», «Лучше нету того цвету». Захаров предложил несколько тем, но особенно подчеркнул, что прежде всего необходимо написать песню о партизанах.
Михаил Васильевич загорелся идеей создать именно партизанскую песню. Он представил себе родной Смоленский край, захваченный врагом, представил народных мстителей. Вот как он сам объяснял ход своих мыслей во время создания текста песни: «Она, можно сказать, возникла из старинной народной песни, в которой есть выражение «туманы, мои растуманы». Мне очень понравилось это <выражение>. Мне представился тот край, где я родился и вырос, край, в котором много лесов и болот, край, где мои земляки-партизаны вели в то время борьбу с фашистскими захватчиками».
В июне стихи были написаны и отправлены композитору. Работал Захаров над мелодией долго. Он говорил: «Песня должна быть такая, чтобы её хотелось петь самим партизанам. В ней должны быть мужественность, уверенность, серьёзность». Расписал голоса, раздал ноты. Но вдруг снова засел за работу, снова стал переделывать. В августе, наконец, стали разучивать песню «Ой, туманы». Разучивали легко, быстро. И когда ее запел весь хор, когда припев подхватили высокие женские голоса, мурашки побежали по телу: хорошая песня, мужественная, раздольная, волнует по-настоящему. «…памятен мне концерт, который проходил в госпитале, — вспоминала ее первая исполнительница в хоре имени Пятницкого, Валентина Ефремовна Клоднина. - Выхожу запевать после того, как объявили «Туман». Спела. И тишина. Никаких аплодисментов. Я пошла на свое место. Стала в хор. И тут встает из рядов боец, выходит на сцену, поцеловал меня и говорит: «Спасибо за такую чудесную песню! Нельзя ли повторить?» Тут только очнулся зал. Зааплодировали. «Браво» кричат, а у кого руки перебинтованы, костылями стучат по полу. Что творилось! Несколько раз повторяли эту песню...».
«Ой, туманы...» вошла в золотой фонд советского песенного творчества. Эта песня и в наши дни звучит в программах хора имени Пятницкого, оставаясь мужественным и величавым символом сурового и незабываемого времени, в которое она родилась.
- «Ой, туманы мои, растуманы!» Музыка В. Захарова, слова М. Исаковского (1942)
Были, однако, и такие любимые мелодии, которые широко бытовали без упоминания автора. Популярнейшее стихотворение Михаила Исаковского «Огонек» («На позицию девушка провожала бойца») было распето в народе на мелодию довоенной эстрадной песенки малоизвестного польского композитора; так стихийно родилась одна из самых рас-пространенных песен военного времени, глубоко взволновав¬шая солдат своим бесхитростным лиризмом.
Огонёк («На позиции девушка провожала бойца»). Автор музыки неизвестен, слова М. Исаковского.
«Когда враг напал на нашу страну, повсеместно – сначала до Волги, а потом и глубже, в тылах России, – было введено затемнение. На улицах – ни фонаря, окна к вечеру плотно закрывались шторами и листами чёрной бумаги. Затемнение придавало фронтовой характер городам и сёлам, как бы далеко от линии боев они ни находились.
И вдруг на фронт прилетела песня «Огонёк». Это было в тяжёлую пору. Сейчас трудно себе представить, какое ошеломляющее впечатление произвела эта картина: уходит боец на позиции и, удаляясь, долго видит огонёк в окне любимой. А люди знали: половина страны погружается ночью в непроглядную темноту, даже машины не зажигают фар, и поезда движутся чёрные. Вражеские самолёты не найдут цели!
Поэтический образ огонька в окне превратился в огромный и вдохновляющий символ: не погас наш огонёк, никогда не погаснет! Песня ещё одной неразрывной связью скрепила фронт и тыл». Так объяснял популярность песни поэт Евгений Долматовский.
Автор стихов - Михаил Васильевич Исаковский - жил тогда в эвакуации в Чистополе. Эвакуацию переживал тяжело:
«И горько мне, что я - больной и хворый,
Что без меня идут они на бой,
На бой за Родину, судьба которой
Навеки стала нашею судьбой».
Этот городок на Каме был для поэта отнюдь не тихим уголком, а боевой позицией. Его новые стихи и песни звучали по радио, печатались в газетах. 19 апреля 1943 года в газете «Правда» было напечатано стихотворение «Огонёк» с подзаголовком «песня», но ни нот, ни подстрочника не было.
Стихи Исаковского распространялись быстрее, чем мелодия: их переписывали, пересылали в письмах. И на фронте, и в тылу гармонисты подбирали мотив: стихотворение легко поддавалось музыкальной импровизации, само просилось, чтобы его пели. Музыку к стихотворению стали сочинять многие композиторы и музыканты, как известные, так и любители.
Вот и Матвей Блантер взялся написать музыку к стихотворению. Послушайте песню в исполнении Соломона Хромченко. Этот вариант песни мало известен.
- Музыка Матвея Блантера, инструментовка Анатолия Цфасмана, Слова Михаила Исаковского. Ансамбль под управлением Анатолия Цфасмана, 1944 год. - Огонек – Соломон Хромченко
Многие люди пытались доказать, что именно они являются авторами музыки к песне. Была созвана специальная комиссия Союза композиторов, которая установила, что ни один из них не мог написать её, все эти мелодии не имели ничего общего с той, с которой песня обрела популярность. А более всего мелодия похожа на польскую песню «Стелла», автор которой также неизвестен.
Довоенная песня «Стелла» (или «Польское танго») была сочинена неизвестным автором на мотив танго «Yuż nigdy» («Уже никогда»), написанного польским композитором Ежи Петерсбурским.
Первая строфа и припев:
«Голубыми туманами
Наша юность полна.
И глазами обманными
Ты сводила с ума...»
Припев:
«Стелла, слышишь моря далёкий прибой?
Стелла, это мы расстаёмся с тобой!
Стелла, если нету другого пути,
Надо уснуть, забыть, уйти...»
«Голубые туманы» первой строфы «Стеллы», перекликавшиеся с «туманами» стихотворения «Огонёк», и позволили «приспособить» польскую мелодию к стихам М. Исаковского. Правда, польская мелодия постепенно изменялась и «шлифовалась», сливаясь с формой и логикой стиха Михаила Исаковского, и всё далее уходила от своего польского прототипа.
Насчитывается около 100 претендентов на авторство музыки. Музыковеды объясняют это тем, что песня имела один мелодический первоисточник, в котором каждый видоизменял какую-то фразу, улучшая и дополняя. Так рождаются действительно народные песни.
К концу войны мелодия «Огонька», та самая, которую мы сегодня знаем и любим, окончательно сформировалась, и в таком виде в 1947 году была записана эстрадным певцом Владимиром Нечаевым. Оркестр под управлением Виктора Николаевича Кнушевицкого, запись 1947 года
- На позицию девушка провожала бойца («Огонек», исполняте В.Нечаев)
Итак, песня «Огонек» стала народной и это касалось не только музыки. Мгновенно стали сочиняться «ответы» на «Огонек». Исаковскому на такие «ответы» вообще везло: например, для всенародно любимой "Катюши" народ придумал более ста вариантов! То же вышло и с «Огоньком». В одном из них паренёк героически погибает и, умирая на поле боя, вспоминает далёкую свою подругу и золотой огонёк на заветном окошке. Герой другого варианта трудными военными дорогами доходит до Берлина, а когда «стихли залпы последние и легла тишина», возвращается с победой домой, к той, которая ждала и верила в его возвращение.
Наш рассказ на сегодня закончен, но в дальнейшем мы продолжим историю о военных песнях, которые мы любим, помним, поем, ведь их написано так много.
