В этом году мы отмечаем 75 лет Победы в Великой Отечественной войне. В нашем фонде хранится много сборников песен, написанных в эти суровые годы, и мы начинаем рассказ об истории создания этих песен. Сегодня мы начинаем рассказ песнях, которые были написаны в самые первые дни и годы войны.
Выпуск подготовила заведующая Информационно-библиографическим отделом библиотеки Ястребова О.И. в сотрудничестве с сотрудниками информационно-библиографического отдела и отдела книгохранения.
Для нынешней молодежи эти песни звучат уже как «старые», «как песни прошлого», как смутная память о далеком тревожном времени. Для старшего же поколения советских людей музыка эта таит целый мир живых волнующих воспоминаний. С этими песнями прожит большой и важный отрезок жизни целого поколения, выдержавшего грозные испытания народной войны.
В военные годы были созданы тысячи песен — профессиональных и народных. Они слагались стихийно — в любом полку, в любом партизанском соединении. Их исполняли по радио и с экранов кино, их пели фронтовые ансамбли и самодеятельные «окопные бригады». Тексты любимых песен бережно передавались из уст в уста, переписывались при свете коптилок, пересылались в письмах из тыла па фронт.
Многие поэты и композиторы в те годы находились в частях действующей армии и Военно-Морского Флота, прочно связав свою творческую судьбу с жизнью и борьбой воинов.
Во фронтовой печати работали поэты А. Сурков, А. Твардовский, К. Симонов, Е. Долматовский: в армейских ансамблях и Домах офицеров служили А. Александров. Б. Мокроусов, В. Макаров, М. Фрадкин и другие композиторы. Дружба с солдатами и краснофлотцами плодотворно сказалась на их песенном творчестве. Сама жизнь подсказала авторам слова и образы, мысли и интонации, которые находили безошибочный путь к сердцам миллионов.
-
Священная война. Музыка А.В. Александрова, слова В.И. Лебедева-Кумача
Настоящим гимном стала песня "Священная война", в июне 41-го её запела вся наша страна. На третий день войны, 24 июня 1941 года, в газетах "Известия" и "Красная звезда" были опубликованы стихи Василия Лебедева-Кумача, начинавшиеся набатными строками: "Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой, с фашистской силой темною, с проклятою ордой!".
Эти строки так взволновали композитора Александра Александрова, что он тут же решил переложить их на музыку. По всей видимости, за основу он взял свою же мелодию, на которую еще в 1938-м была написана "Песня о Климе Ворошилове"
(Песня о Климе Ворошилове. Музыка: А.В. Александров. Слова: О. Колычев)
А утром следующего дня артисты ансамбля песни и пляски Красной Армии, пришедшие на репетицию, уже разучивали песню.
В первые же дни начала Великой Отечественной артисты Ансамбля имени Александрова были разделены на четыре мобильные группы. Уже 24 июня 1941 года три из них были командированы в действующую армию. Четвёртая группа (55 человек) осталась в Москве. Её возглавил сын основателя ансамбля – Борис Александрович.
Как очевидец, Борис Александрович рассказывает и о первом исполнении песни «Священная война». «Каждый день начинался с концертов, которые проходили на призывных пунктах, площадях и улицах города, в привокзальных помещениях. Особенно часто выступали на Белорусском вокзале. Однажды утром к А.В. Александрову подошёл политработник с газетой в руках: «Александр Васильевич, тут для вас есть замечательное стихотворение Лебедева-Кумача, может, напишете песню. Отец взял газету, прочитал стихи, и, забыв обо всём, уехал домой сочинять песню. К вечеру она была готова. Ночью вызвали артистов ансамбля и тут же, в репетиционной комнате, написав ноты на доске, выучили её. Музыка с её призывным настроем, с интонациями клича, зова, была настолько созвучна стихам, правде каждой строфы, несла в себе такую могучую силу и искренность переживания, что певцы и музыканты порой от спазмов, сжимающих горло, не могли петь и играть…»
И уже утром следующего дня песня «Священная война» прозвучала на Белорусском вокзале, в людской тесноте и продымлённой духоте, среди суеты и нескладности последних прощаний. Это было подобно набату, клятве, присяге. Люди требовали и требовали повторения, чуть ли не сразу стали подпевать. Тогда песню исполнили пять раз подряд. Её, ставшую символом борьбы с ненавистным врагом, Маршал Советского Союза Георгий Константинович Жуков позже называл «бессмертной».
С введением 19 октября 1941 года осадного положения в Москве Всесоюзное радио стало открывать свои передачи трансляцией «Священной войны», ставшей фактически гимном военного времени. Со «Священной войной» ансамбль Александрова прошел по фронтовым дорогам, дал около 1200 концертов. Она и в наше время звучит по телевидению и радио, с концертных площадок в памятные дни, связанные с событиями Великой Отечественной войны. И сейчас «Священная война», как гимн в честь народа-победителя, поднимает залы во время концертов ансамбля не только в нашей стране, но и за рубежом.
К 60-летию начала Великой Отечественной войны известный московский скульптор Михаил Переяславец создал памятный горельеф, посвященный событиям, связанным со «Священной войной». Он изобразил многофигурную композицию, запечатлевшую артистов Александровского ансамбля, исполняющих песню перед солдатами, которые отправляются на фронт.
Композиция размером 2,6 х 2,2 метра установлена в мае 2005 года на фасаде Белорусского вокзала.
-
В землянке. Музыка К. Листова, слова А. Суркова. 1941.
История создания песни от автора, Алексея Суркова:
«Расскажу историю песни, которая родилась в конце ноября 1941 года после одного очень трудного для меня фронтового дня под Истрой. Эта песня «Бьется в тесной печурке огонь...». Если я не ошибаюсь, она была первой лирической песней, рожденной из пламени Великой Отечественной войны, принятой и сердцем солдата, и сердцем тех, кто его ждал с войны.
Под впечатлением пережитого за этот день под Истрой я написал письмо жене, которая жила тогда на Каме. В нем было шестнадцать «домашних» стихотворных строк, которые я не собирался публиковать, а тем более передавать кому-либо для написания музыки...
Стихи мои «Бьется в тесной печурке огонь» так бы и остались частью письма, если бы в феврале 1942 года не приехал в Москву из эвакуации, не пришел в нашу фронтовую редакцию композитор Константин Листов и не стал просить «что-нибудь, на что можно написать песню». И тут я, на счастье, вспомнил о стихах, написанных домой, разыскал их в блокноте и, переписав начисто, отдал Листову, будучи абсолютно уверенным в том, что хотя я свою совесть и очистил, но песни из этого лирического стихотворения не выйдет». (В 1941-1945 годах Листов служил музыкальным консультантом Политуправления Военно-Морского Флота. В этот период им были написаны песни «Если не вернусь», «Жди меня», «Три голубки», «Ой, волна, волна морская», «Родной Севастополь», «Наездники морей», «Морская душа», «Амурский вальс», а также фронтовые песни-плакаты «Ни шагу назад», «Нет, никогда мы не будем рабами», «Пехотинцы». «В землянке» стала особенно популярной).
Листов пробежал глазами по строчкам, промычал что-то неопределенное и ушел. Ушел, и все забылось. Но через неделю композитор вновь появился у нас в редакции, попросил у фоторепортера Михаила Савина гитару и спел свою новую песню, назвав ее «В землянке».
Все, свободные от работы «в номер», затаив дыхание, прослушали песню. Всем показалось, что песня получилась. Листов ушел. А вечером Миша Савин после ужина попросил у меня текст и, аккомпанируя на гитаре, исполнил песню. И сразу стало ясно, что песня «пойдет», если мелодия ее запомнилась с первого исполнения.
В военные годы майор Листов получил от командования трофейный инструмент — аккордеон, с которым выступал в блиндажах, в землянках, на кораблях и в госпиталях, с которым прошел немало фронтовых дорог.
Песня действительно «пошла». По всем фронтам — от Севастополя до Ленинграда и Полярного. Некоторым блюстителям фронтовой нравственности показалось, что строки: «... до тебя мне дойти нелегко, а до смерти — четыре шага» — упадочнические, разоружающие. Просили и даже
требовали, чтобы про смерть вычеркнуть или отодвинуть ее дальше от окопа. Но мне жаль было менять слова — они очень точно передавали то, что было пережито, перечувствовано там, в бою, да и портить песню было уже поздно, она «пошла». А, как известно, «из песни слова не выкинешь».
Летом 1942 года на песню «В землянке» был объявлен негласный запрет. В августе были изъяты и почти полностью уничтожены грампластинки с записью песни в исполнении Лидии Руслановой. Главное политическое управление наложило запрет на трансляцию песни по фронтовому радио и ее исполнение творческими коллективами.
Поэт получил от шести гвардейцев-танкистов письмо со следующей просьбой: «Напишите вы для этих людей, что до смерти четыре тысячи английских миль, а нам оставьте так, как есть, — мы-то ведь знаем, сколько шагов до нее, до смерти». Все же «оптимистичные» изменения в песне были сделаны — без ведома автора (встречается утверждение, что их осуществил Константин Симонов).
-
Вечер на рейде. Музыка В.П. Соловьева-Седого, слова А. Чуркина. 1941.
Песня известна также под названиями «Споемте, друзья!» и «Прощай, любимый город».
1934 год – начало творческого сотрудничества А.Чуркина с композитором В.П. Соловьевым-Седым. Вместе они написали два десятка песен («Казачья кавалерийская», «Вечерняя песня», она известна как «Город над вольной Невой») и другие. На стихи А.Чуркина писали музыку композиторы Исаак Дунаевский, Иван Дзержинский, Георгий Свиридов, Марк Фрадкин.
Поэт и композитор сумели настолько тесно слить свое творчество, что временами трудно было установить, у кого из авторов раньше появилась идея песни и кто из них сочинил первую и последнюю фразу. Именно так была создана прекрасная песня «Вечер на рейде». В августе 1941 года В.П. Соловьева-Седого вместе с поэтом Александром Чуркиным направили в порт, где они, как и тысячи ленинградцев, растаскивали бревна, убирали территорию, чтобы уменьшить опасность пожара от зажигательных бомб. По окончании длинного трудового дня они присели отдохнуть на борту разгруженной баржи. Был поздний ленинградский вечер. Ничто не напоминало о войне. В заливе, окутанном синей дымкой, стоял на рейде корабль. С него доносилась тихая музыка: кто-то играл на баяне. Когда отправлялись домой, композитор сказал: «Чудный вечер. Стоит песни». Автор слов — поэт Александр Чуркин - впоследствии так описывал события этого вечера:
«Соловьев-Седой сидел молчаливый и задумчивый. Видимо, у него уже зародилась мелодия, потому что он тут же сообщил мне «размерчик». И обмолвился, что содержание нужно такое: моряки покидают любимый город, прощаются…».
На следующий день Чуркин по предложенному размеру написал три куплета и передал их Соловьеву-Седому, а через три дня композитор закончил мелодию, но не было слов для припева. Автор и композитор сочиняли теперь известные многим слова вместе.
Через три дня родилась новая песня - «Вечер на рейде». Композитор и поэт понесли ее в Дом композиторов. Там песню нашли слишком спокойной, даже заунывной и, как было сказано, не отвечающей требованиям военного времени.
Соловьев-Седой отложил песню, и она пролежала в его чемодане год. После того как вокруг Ленинграда замкнулось кольцо блокады, композитор, вновь представил свою песню на суд коллег. Они назвали ее «цыганщиной», и композитор опять отложил песню. Но в марте 1942 года Соловьев-Седой с созданной им театральной бригадой «Ястребок» давал концерт в солдатской землянке. До передовой было полтора километра. Слушателей было не более тридцати солдат. Концерт уже шел к концу, когда композитор решился сам спеть «Вечер на рейде» под аккордеон. Он сам себе аккомпанировал и пел, обращаясь к бойцам:
Споемте, друзья, ведь завтра в поход
Уйдем в предрассветный туман.
Споем веселей, пусть нам подпоет
Седой боевой капитан.
Когда в третий раз прозвучал припев - «Прощай, любимый город!», его подхватили все слушатели. Автора попросили продиктовать слова, а потом еще раз спеть песню вместе со всеми. Такого еще никогда не было в жизни композитора: люди сразу запели его песню, которую раньше никогда не слышали! За несколько дней песня разлетелась по всем фронтам. Ее слова передавали по полевым телефонам связисты. Ночью по телефону они пели ее под баян. Песню пели на фронте и в тылу. Она стала любимой народом и стала вместе с ним воевать с врагом.
-
Песня Максима. Музыка народная, слова В.И. Лебедева-Кумача. Исполняет Б. Чирков (1941).
С началом войны в Госкино принимают решение снимать короткометражные художественные фильмы, которые входили в «Боевые киносборники». Это были фильмы, состоявшие из трех-четырех самостоятельных новелл. У каждой новеллы был свой режиссер и своя съемочная группа. В некоторых звучали песни. Игровые короткометражки объединялись под девизом «Враг будет разбит, победа будет за нами!». В лентах «короткого метра» действовали герои самых популярных советских кинофильмов предвоенных лет: Чапаев (Борис Бабочкин), Щорс (Евгений Самойлов), Стрелка (Любовь Орлова), Максим (Борис Чирков). Сценаристами были Борис Ласкин, Леонид Леонов, Леонид Ленч, Григорий Козинцев, Леонид Трауберг.
Первые четыре киносборника вышли на экраны уже в августе. В «Боевом киносборнике» №1, вышедшем на экраны 2 августа 1941 года, оживает Максим, герой Бориса Чиркова. Новый текст к известной песне написал Борис Ласкин. Первая новелла начинается с кинозала, где советские зрители смотрят финальную часть трилогии о Максиме — «Выборгская сторона». После того, как фильм заканчивается и в зале зажигается свет, с экрана к зрителям выходит актер Борис Чирков в костюме своего героя — Максима. Он начинает убеждать зрителей в необходимости отправиться на фронт. Время от времени он обращает внимание на киноэкран, где показывается хроника-интервью с советским летчиком, а также две новеллы.
-
Песня о Днепре. Музыка М. Фрадкина, слова Е. Долматовского. 1941.
Первые месяцы оказались самыми трудными для нашего народа. 5 августа 1941 года, на 45-й день войны советские войска оставили Котовск. Правый фланг войск Южного фронта начал отход за Днепр. Но именно в это время начали создаваться самые лучшие песни. Одной из таких песен была и остаётся незабываемая «Песня о Днепре».
Военный корреспондент газеты «Комсомольская правда» Евгений Долматовский, который был откомандирован на Украину, стал свидетелем кровопролитных боёв с противником - фашисты рвались к Киеву и Днепру. «Горькие слова «Ой, Днипро, Днипро» - вспоминал Е. Долматовский, - я уже не мог расстаться с этими словами, больше похожими на выдох, на стон».
Репортёрская судьба привела его в город, где формировались части Юго-Западного фронта. В это время перед бойцами выступал приданный фронту ансамбль песни и пляски. Долматовский показал стихи дирижёру ансамбля Марку Фрадкину, который уже сочинял песни для ансамбля. Марк Фрадкин был призван в армию в 1939 году. Начальство, узнав, что к ним прибыл музыкант, поручило Марку организовать солдатский ансамбль, что он и сделал. Во время войны его назначили дирижером Ансамбля песни и пляски Юго-Западного фронта. Фрадкин в нем прослужил до конца 1943 года в качестве аккордеониста, дирижера и руководителя фронтовых артистических бригад. «… стихи, прочитанные мне Долматовским, поразили... , - вспоминал Фрадкин. - Мы нашли старенькое пианино в доме священника и почти на одном дыхании, за несколько часов написали песню». В тот же день включили новую песню в репертуар коллектива. К утру песня была разучена, а утром её уже пели на концерте. Когда она закончилась, все слушатели встали и молча, в полной тишине некоторое время смотрели на сцену. При этом многие украдкой смахивали слёзы. 25 декабря 1941 года «Песню о Днепре» опубликовала газета Юго-Западного фронта «Красная Армия».
В первых числах октября, рано утром, под прикрытием мощной артиллерийской подготовки
106-я Забайкальская стрелковая дивизия форсировала Днепр. Среди замаскированной военной техники был старый раскрашенный маскировочной краской автофургон на шасси ЗИС-5 с большим фанерным четырёхугольным громкоговорителем. Как только стихла канонада, над рекой во всю мощь полились слова песни: «Ой, Днипро, Днипро, ты широк, могуч, Над тобой летят журавли...» Песня эта гремела так мощно, что её не могла заглушить никакая канонада. Слышна она была километров за 5-8 от Днепра. Создавалось впечатление, что поёт сам воздух, вода, лес, земля, что и они радуются наступившему, наконец, долгожданному часу освобождения.
«Кровь фашистских псов пусть рекой течет,
Враг советский край не возьмет.
Как весенний Днепр, всех врагов сметет
Наша армия, наш народ!»
-
Прощайте, скалистые горы. Музыка Евгения Жарковского, слова Николая Букина. 1942-1943 годы.
Слова этой песни берут за душу каждого. Их автор - пермяк Николай Букин за свою жизнь написал немало рассказов и стихов. Но в историю вошел навечно автором стихотворения «Прощайте, скалистые горы!».
Родился он в 1916 году, до войны немного поработал сельским учителем и поступил в Пермский пединститут. Он был веселым человеком, плясал «цыганочку», играл на мандолине, гитаре и балалайке, позже освоил баян. На молодежных вечеринках всегда его ждали. А вот после окончания института поработать в школе Николаю Букину уже не пришлось. Впереди были призыв в армию, Северный флот, полуостров Рыбачий и должность орудийного наводчика морской артиллерии.
«Сто спасибо тебе, мама, что я
Не в рубашке рожден, а в тельняшке».
В политотделе гарнизона обратили внимание на молодого коммуниста с высшим образованием, он получил партийное поручение - писать в дивизионную газету «Североморец». И стал матрос Букин корректором газеты, корреспондентом, а к концу войны редактором этого издания. А рядом все время были стихи. В 1941-м он за свое творчество уже получил часы «Кировские» от командующего Военно-морским флотом Советского Союза - очень высокую по тем временам награду.
В июле 1941-го, когда на 15-тысячный гарнизон полуострова Рыбачий двинулись 70 тысяч гитлеровцев, Николай Букин, в канун начала войны штатный сотрудник «Североморца» в звании младшего политрука, стал еще и морским пехотинцем. На Рыбачьем моряки и красноармейцы стойко держали оборону: немцы за четыре года так и не смогли взять полуостров, чтоб прорваться к Мурманску. Моряки прозвали этот легендарный лоскуток суши «гранитным линкором».
Младший политрук Николай Букин был награжден орденом Красной Звезды и вновь был назначен корреспондентом «Североморца». В этой должности опять совершал вылазки в тыл врага вместе с десантниками, ходил на торпедных катерах, летал с морскими летчиками. И писал стихи.
Первый вариант стихотворения назывался «Не жить мне без моря». Он написал его летом 1942-го и с оказией отправил в Мурманск, в газету Северного флота «Краснофлотец». Через некоторое время на полуостров пришел свежий номер, а в нем стихи Букина и приписка от руки писать еще. Музыку к этим стихам первым написал В. Кочетов, и политуправление флота рекомендовало песню Всесоюзному радиокомитету для исполнения и популяризации «в период краснофлотского радиочаса».
Тем временем другой североморец Евгений Жарковский увидел стихи в газете. Евгений Жарковский в 1941 году добровольно ушел на фронт. Его поселили в Полярном в маленькой ледяной комнатенке, куда с трудом затолкали видавший виды рояль. Появились песни о миноносце «Гремящем», о подлодке «Малютка». Многим кораблям подарил он тогда визитные карточки-песни. Наметанный глаз композитора сразу же выхватил строфы о боевом походе моряков. Он написал новую музыкальную версию, в ритме классического вальса. 30 апреля 1944 года ансамбль Северного флота впервые исполнил эту песню. И в считанные дни она стала известна не только на всех флотах, но и во всех уголках Советского Союза, где было радио. А после того, как В. Бунчиков и П. Киричек исполнили ее по Всесоюзному радио, к песне пришла настоящая популярность.
После войны Николай Букин параллельно со службой в газете несколько лет работал директором средней школы №1 в поселке Полярный. А потом получил назначение в военно-морской журнал «Советский моряк», выходивший в Москве. Писал стихи и рассказы, издал несколько поэтических сборников.
...В Заполярье, на сопке Зеленый Мыс стоит величественный монумент морякам - защитникам Родины. И каждые полчаса из мощного динамика величаво звучит песня «Прощайте, скалистые горы!»...
Мы продолжим рассказ о военных песнях следующих выпусках рубрики «Старая пластинка».
